Цель – это образ желаемого, это то, что мы хотим получить в качестве результата наших действий. Следует различать цель инициатора проверки, цель, которую ставит для себя полиграфолог, и цель, которую имеет полиграфная проверка как метод.
Цель инициатора, как правило, состоит в том, чтобы найти «негодяя» среди проверяемых. Цель полиграфолога может заключаться в том, чтобы сделать мир добрее, и при этом достойно заработать. Цель же полиграфных проверок – в самом широком смысле – заключается в получении некоторой информации, в получении ответов на некоторый вопрос. (Получаемый ответ, разумеется, имеет, как говорят, «вероятностный характер»).
На какие же вопросы может отвечать полиграфная проверка?
Исторически первой разновидностью полиграфных проверок были проверки, условно говоря, «полицейские», связанные с расследованием преступлений. В этих проверках устанавливается причастность проверяемого к расследуемому преступлению. Причастность может иметь форму совершения неких физических действий (взлом замка, перенос чемодана, пересчет денег и т.д.). Тогда в проверке решается задача получения ответа на вопрос: совершал ли проверяемый такие действия.
Причастность может иметь и форму осведомленности о тех или иных деталях преступления, не связанную с совершением проверяемым физических действий во время подготовки или осуществления преступления. К примеру, проверяемый скрывает от следствия свое знание о личности преступника (не желая, скажем, выдавать родственника, о проступке которого недавно узнал неприятную правду). В подобных случаях в проверке может решаться задача получения ответа на такие вопросы: 1) обладает ли проверяемый определенной осведомленностью о расследуемом событии, и 2) каково именно содержание знаний проверяемого о расследуемом событии.
Более массовая, чем «полицейские», разновидность проверок – кадровые проверки, не связанные с расследованием конкретного правонарушения, – скрининг (от англ. «отсев», «отбор»). Они направлены, главным образом, на выявление лиц с негативными, с точки зрения инициатора, фактами в биографии (т.н. «факторы риска»). Как правило, такие проверки сводятся к получению ответа на вопрос: совершал ли проверяемый в прошлом те или иные действия.
Еще одна заметная разновидность проверок – «игровые» проверки, примером которых является известное читателю определение выпавшей проверяемому карты, причем проверка не связана с расследованием какого-либо правонарушения. Инициатором проверки является, как правило, сам полиграфолог. Цели полиграфолога-инициатора могут быть разными: выполнить научное исследование или развлечь друзей. В то же время, цель проверки остается все той же: получить некоторую информацию. Характер выясняемой информации в таких проверках в принципе совпадает с тем, что было сказано о «полицейских» проверках, в которых выясняется содержание знаний проверяемого (в примере – какая именно карта, что именно на ней изображено).
Итак, проверки могут отвечать на различные вопросы. Эти вопросы не являются взаимоисключающими, в том смысле, что один из них может быть выражен через другие. Сведем сформулированные выше вопросы в один список:
- Совершал ли проверяемый данное действие?
- Обладает ли проверяемый данной информацией?
- Каково именно содержание знания проверяемого?
Не погружаясь в этой статье в детали «классических» методик полиграфных проверок, и без того известные читателю, кратко наметим очевидную технологию получения ответа на каждый из трех вопросов, чтобы затем свести их к «общему знаменателю» общей цели полиграфных проверок.
В первом случае, выясняя, например, является ли проверяемый именно тем человеком, который сильно испачкался краской, покидая место преступления, мы можем использовать Guilty Knowledge Test (GKT), в котором перечислим различные ситуации, одной из которых будет ситуация с краской. Вероятно, при желании мы сможем составить и тест методики контрольных вопросов (который, кстати сказать, окажется на удивление похожим на GKT – о причинах этого мы поймем, если взглянем на тестирование как на идентификацию личностнозначимых семантических полей; об этом см. в первом издании нашей монографии).
Сравнивая первый и второй вопросы из списка, легко увидеть, что первый оказывается частным случаем второго. Другой частный случай второго вопроса возникает в ситуации, когда полиграфолог работает с общими, а не частными, признаками расследуемого события. Пример этой постановки вопроса: «Знает ли проверяемый, кто именно совершил кражу?». Здесь, в зависимости от ситуации, можно воспользоваться тестом методики контрольных вопросов (вроде теста комплексной оценки вовлеченности Оглоблина-Молчанова) или же поисковым тестом, перечисляя подозреваемых и выявляя стабильно возникающую реакцию на кого-то из них.
В последнем случае, очевидно, мы фактически получаем ответ и на третий вопрос, решаемый, как правило, именно тестами методики «выявления скрываемой информации» (Concealed Information Technique).
Как видно, различия между вопросами, на которые призваны отвечать полиграфные проверки, весьма зыбки (как, в некотором смысле, и границы «методик» полиграфных проверок, в чем мы убедимся в разделе, посвященном трансформации «классических» тестов). Иначе говоря, полиграфные проверки как таковые (вне зависимости от их разновидности и конкретного назначения) имеют одну цель.
Общая цель полиграфных проверок как таковых связана (хотя в следующих словах можно усмотреть тавтологию и плеоназм) с получением информации о том, какой информацией обладает проверяемый. Можно сформулировать это так: «получение сведений о том, каким знанием обладает проверяемый». Независимо от того, какова будет формулировка, выражающая смысл только что сказанного, категория лжи не входит в постановку общей цели полиграфных проверок как таковых.
Категория лжи выходит на сцену только тогда, когда проверяемый начинает защищать искомую информацию способом лжи. Но, важно подчеркнуть, защита проверяемым выясняемой информации способом лжи не является обязательным обстоятельством полиграфных проверок.