Ложь как элемент психологического объяснения полиграфной проверки

Говоря ранее о типичных предпосылках формулирования нежизнеспособного теоретического объяснения полиграфных проверок, мы отдельно указали на пагубность построения психологической модели проверки вокруг категории «ложь».

В прошлых статьях мы убедились, что феномен лжи не является частью постановки общей цели полиграфных проверок и может вообще не присутствовать в полиграфной проверке (в том смысле, что тестируемый может вообще не давать потенциально лживых ответов).

Отмечая, далее, что феномен лжи является феноменом, в первую очередь, коммуникативным, а не психологическим или психофизиологическим, мы приходим к отчетливому пониманию справедливости тезиса о пагубности построения объяснительной модели вокруг «лжи».

Психологическая модель полиграфных проверок, как неоднократно сказано, должна объяснять весь спектр феноменов, характерных для таких проверок, должна выявить «общий знаменатель» существующих разновидностей и методик проверок. «Ложь» же не является существенным компонентом полиграфной проверки в целом, и, значит, не может лежать в основе психического механизма, делающего полиграфные проверки возможными. Из этого следует, что теории, основанные на категории «ложь», априори не способны охватить всего многообразия фактов из сферы полиграфных проверок.

Суммируя сказанное, подытожим: роль феномена лжи в полиграфных проверках как таковых вторична. Категория «ложь» не существенна для полиграфных проверок – в том смысле, что ни цель, ни задачи, ни психические механизмы полиграфной проверки в общем случае не включают в себя феномен лжи и ни в коем случае не сводятся к нему.

У читателя не должно сложиться впечатления, что авторы считают роль категории «ложь» малозначительной в полиграфных проверках. Нет, мы подчеркиваем особую важность обращения к этой категории. Смысл нашей позиции в том, чтобы не абсолютизировать роль «лжи», не считать этот феномен существенным для полиграфных проверок. Говоря коротко – не «ложь» проверяемого как таковая делает достижение цели проверки возможным. «Ложь» непременно должна быть включена в определенные отношения с компонентами действительно существенного психологического механизма.

В подавляющем большинстве проверок полиграфолог целенаправленно создает ситуацию, в которой недобросовестный проверяемый вынужден защищать выясняемую информацию способом лжи. В этом случае цель проверки достигается решением задачи тестирования, которую можно сформулировать как отыскание вопросов, на которые проверяемый вероятно дал лживые ответы. Саму цель проверки в подобных случаях можно обозначить как «выявление лжеца», но в данной постановке слово «ложь» не используется в его строгом смысле, а принадлежит к обыденной лексике. Сравните: «выявление лжеца», «найти, кто соврал, а кто нет», «отыскание обманщиков».

Мы понимаем, что ложь как процесс конструирования и сообщения лживого ответа может иметь особые нейрофизиологические корреляты, но они будут связаны со специфическими изменениями активности участков высшего отдела центральной нервной системы, а не с вегетативными реакциями, регистрируемыми полиграфами-«детекторами лжи». Среди реакций, регистрируемых полиграфом, нет специфичных для лжи.

Обращение к категории «ложь», помимо всего прочего, часто является действенным способом решения одной из главнейших задач полиграфолога – актуализации необходимого мотива у проверяемого (наделение тестовых стимулов актуализированным динамическим личностным смыслом). Об этом мы подробнее расскажем в следующих статьях.

Добавить комментарий