Вследствие адаптации и утомления обследуемого, из-за неконтролируемых изменений ситуации тестирования, а также благодаря целенаправленным действиям полиграфолога, стимулы могут «перемещаться» в пространстве значений и смыслов сознания проверяемого. Рассмотрим некоторые возможности, доступные полиграфологу при анализе динамики (от предъявления к предъявлению стимула) параметров полиграфных сигналов и связанной с нею динамики значимости стимула.
Начнем с характеристики связи параметров сигнала, отражающего респираторный процесс, со значимостью стимула, вызывающего соответствующую реакцию.
В левой (на рисунке) области поля динамических личностных смыслов сознания расположатся стимулы, в полиграфных сигналах которых содержаться признаки значительной дезорганизации дыхания, выражающиеся в т.н. блоках, значительной утрате базальной линии, большой нестабильности таких параметров как амплитуда и длительность дыхательных циклов.
Несколько правее находятся стимулы с более гармоничным графиком дыхательной активности, но при этом обнаруживают себя признаки подавления респираторного процесса в виде низких амплитуд циклов дыхания и увеличения их длительности.
Стимулы с еще меньшей значимостью (еще правее) распознаются по реакциям с меньшим урежением дыхания и меньшим падением амплитудных характеристик.
Следующая область поля личностных смыслов может включать стимулы с такими признаками реакций, как увеличение частоты и амплитуды сигналов. Это связано с мобилизацией психических и физиологических резервов организма. Такое расположение стимулов легко согласуется с теорией стресса Ганса Селье. Согласно этой теории можно выделить отрицательную форму стресса (т.н. дистресс), приводящую к нарушению гомеостаза и подавлению адаптивных возможностей организма, и «несильный» положительный стресс (т.н. эустресс), мобилизующий организм.
На самом краю в левой области поля располагаются стимулы, утрачивающие значимость – с увеличенными значениями амплитуды и длительности дыхательных циклов (условно – высокоамплитудный уреженный график дыхания).
Реакция на стимулы, находящиеся в поле значений, практически отсутствует. Параметры реакции в незначительной степени отличаются от фона (то, что мы иногда называем фоновой активностью).
По аналогии можно представить нашу модель и применительно к динамике процессов электродермальной активности (см. рис.).
Положение стимула в поле личностных смыслов не является стабильным. Как же оно связано с адаптационными процессами? Вновь вернемся к результатам лабораторных исследований Виноградовой и Соколова:
«Как показали проведенные эксперименты, как тепловые, так и болевые стимулы приводили к специфическим изменениям внешних кровеносных сосудов руки и головы. Эти изменения выражаются в одновременном сжатии сосудов руки и головы под действием боли и холода и в расширении этих сосудов под действием тепла. Однако указанные особые реакции не возникают сразу: в первых экспериментах им предшествуют неспецифичные (одинаковые во всех случаях) ориентировочные реакции, проявляющиеся в расширении сосудов головы при сужении сосудов руки. Только позже эта неспецифическая реакция угасала и заменялась упомянутой выше (адаптационной или защитной) специфической реакцией, при которой сосуды головы и руки реагируют одинаково».
Результаты этих исследований впоследствии были использованы в описанных нами экспериментах Лурия и Виноградовой для объективной дифференциации семантических систем. Стимул с искусственно сформированной значимостью (путем подкрепления его ударами электрическим током) изначально вызывал ориентировочную сосудистую реакцию. При последующих предъявлениях стимула и подкреплении условий «его нежелательности», в ответ на него формировалась оборонительная (адаптационная) реакция в виде сужения сосудов головы и руки.
При продолжении эксперимента вследствие адаптационных процессов ряд стимулов, семантически сходных с радикалом, опять начинал вызывать ориентировочные реакции. А еще через некоторое время реакции на эти стимулы угасали вовсе.
Другие стимулы – более отдаленные в семантическом родстве (условно – менее значимые) – вызывали ориентировочные реакции, которые в последующем полностью угасали, демонстрируя отсутствие значимости стимула.
Теперь можно совместить в модели полей сознания эксперименты, описанные Лурия, с тем, что мы наблюдаем в практике проведения полиграфных проверок:
Подведем итоги.
В эксперименте, называемом полиграфной проверкой, или, если угодно, в полиграфной проверке, рассматриваемой как эксперимент, значимость стимула (положение его в поле личностных смыслов) нестабильно.
Стимул, значимый в условиях проводимой проверки и предъявленный впервые, размещается в поле личностных смыслов и отражается в виде ориентировочной реакции. В последующем, при неизменности условий эксперимента (проверки) и сохранении субъективной значимости, адаптационные механизмы могут не только не уменьшать выраженность реакции, но и увеличивать ее.
Ряд стимулов в поле личностных смыслов мигрирует только в одном направлении – в сторону поля значений, с соответствующим угасанием реакции на них.
С учетом сказанного понятно, что в практическом и методологическом аспектах наша теория дает аргументированные ответы на многие распространенные вопросы:
— Есть ли необходимость зачитывать вопросы в ходе предтестовой беседы?
— Стоит ли использовать такой методический прием как предъявление теста без предварительного ознакомления с вопросами? И если «да», то, что при этом надо учитывать?
— Стоит ли высокоамплитудное дыхание считать реакцией, или, говоря языком предложенных терминов, увеличение амплитуды дыхательных циклов – информативным признаком реакции?
На последний вопрос, по всей видимости, ответ положительный. Но какую условную величину значимости отражает этот признак? Подобное реагирование вызывает стимул, утрачивающий свою значимость, или, говоря иначе, «готовящийся к выходу» из поля смыслов сознания.