Ранее мы скорее поставили вопрос о необходимости направленной актуализации мотива «предстать правдивым» и соответствующего личностного смысла, чем ответили на него. Остановимся теперь на более подробном описании механизмов возникновения смысла, смыслообразующей функции мотива и соотношения мотива и цели. Заодно подведем промежуточный итог всему сказанному ранее, обращаясь к простым и конкретным примерам из повседневной и профессиональной жизни.
По одному из определений смыслом является осознание отношения мотива к цели.
Потребность выступает в качестве побудительной основы активности любого организма. Однако сама потребность, являясь предпосылкой активности, не придает действиям конкретной направленности. Эту направленность создает некий внешний (по отношению к системе деятельности) предмет, способный удовлетворить актуальную потребность. Причем не сам предмет как таковой, а его свойства. Это и есть мотив. Поэтому в отечественной психологии мотив определяется как предмет потребности, или как опредмеченная потребность.
Динамику процесса образования мотива можно описать следующим образом. Актуальная, требующая удовлетворения, потребность отражается в психике в виде фрустрации или диффузного эмоционального напряжения. Оно и служит основой той ненаправленной активности, которая заключается в поиске и анализе свойств внешних предметов, способных удовлетворить потребность.
Если свойства некого внешнего предмета «подходят» для удовлетворения потребности, психика реагирует на него положительным эмоциональным подкреплением. Свойства предмета, способного удовлетворить потребность, отражены и закреплены в психике в виде сильного положительного эмоционального переживания или аффекта.
Поясним это примером. Допустим, после напряженной многодневной работы вам захотелось отдохнуть или, как говориться, переключиться на что-либо более приятное. И пока вы не знаете, каким способом будет осуществлен этот отдых. Вы испытываете чувство усталости, беспокойство и раздражение. И, может быть, это сопровождается полной апатией к ранее любимой работе. Ваше общее состояние характеризуется неудовлетворенностью ситуацией, внутренним напряжением и дискомфортом (это и есть проявление фрустрированной потребности). Стремление избавиться от неудовлетворительного внутреннего состояния подтолкнет вас к поисковой активности. Изначально неупорядоченной и ненаправленной. Эта активность может выражаться как в физических действиях, так и в ряде всевозможных мыслительных актов (идеальных действий). Такая активность может быть спонтанной или основанной на предыдущем опыте выхода из нежелательной ситуации.
В результате этого поиска находится то, что возможно вас удовлетворит. Скажем, мы пришли к двум вариантам: пойти в вечерний клуб со своими старыми знакомыми или провести вечер в уютной домашней обстановке с любимым человеком. Допустим, что в обеих ситуациях («клуб» и «домашний отдых») есть те свойства (мотив), которые способны удовлетворить вашу актуальную потребность в отдыхе. Куда вы пойдете? Выбран будет тот вариант, который, исходя из представляемых (прогнозируемых) свойств ситуации, будет более желательным и приятным для вас. «Желательный и приятный» – это характеристика положительного эмоционального подкрепления. Эмоция (аффективный процесс), ее сила и направление направит вашу дальнейшую активность. Ситуация «борьбы мотивов» будет разрешена, когда эмоция реализует свои оценочную и направляющую функции.
Предлагаемый пример описывает развитие потребности от побудителя до аффективно закрепленного мотива, т.е. до её опредмечивания. Проиллюстрируем далее такое свойство мотива, как его скрытость (неосознанность). В нашем примере – неосознанным является то, какое именно из свойств той или другой ситуации отдыха способно удовлетворить потребность.
Абсолютное большинство мотивов не являются осознанными. Работа по осознанию собственных мотивов деятельности является, по сути дела, самостоятельным видом деятельности и требует от человека зрелости, житейского опыта и высокого интеллектуального уровня. Осознание мотива может происходить и при помощи «внешнего оператора». Скажем, при помощи психоаналитика, основной задачей которого в ходе психотерапевтических мероприятий и является распознание латентных мотивов действий человека с внутренними проблемами психического плана.
Коль скоро вы читаете эти строки, то мы имеем возможность обратиться к вам с вопросом: каков мотив прочтения этих строк? По всей видимости, читатель не сразу сможет ответить на этот вопрос. И, вероятно, большинство ответит на вопрос через категорию цели:
— Чтобы получить дополнительные знания;
— Для повышения профессионального уровня;
— Чтобы вступить в полемику или выступить с критикой взглядов авторов…
Мы сами «грешим» подобной «неточностью». Даже здесь, описывая необходимый мотив опрашиваемого в полиграфной проверке, мы подаем его преимущественно через целевую компоненту – «предстать правдивым». И это вполне закономерно. Дело заключается не только в неосознанном характере мотива, но и в сложном взаимоотношении и взаимодействии мотива и цели, и их затрудненной дифференциации.
Надо признать, что в кадровых проверках иногда используется тест, получивший название «Негативные мотивы поступления на работу», который часто обозначается аббревиатурой НМПР. Но, по сути дела, данным тестом исследуются не мотивы, а цели трудоустройства. (Тест имеет структуру поискового теста Concealed Information Technique).
Теперь о следующей структурной единице нашей модели – цели. Как она формируется и что происходит, когда цель определена? По общепринятому определению цель – это идеальный субъективный образ желаемого результата. Попробуем описать процесс возникновения этого представляемого результата.
На основе скрытого неосознаваемого мотива и положительной сильной эмоции (аффекта) формируется цель дальнейшей активности по «завладению или использованию для себя» свойствами соответствующего внешнего предмета.
Вернемся к нашему примеру о способе отдыха. Положим, что ваш выбор остановился на проведение вечера в домашних условиях в обществе любимого вами человека. В вашем сознании возникает представление о том, каким этот вечер будет замечательным и приятным. Вы уже видите себя в этой уютной обстановке и даже представляете некоторые ее детали.
Но, чтобы вечер соответствовал замыслу, вам нужно еще к нему приготовиться. Ну как может пройти такой вечер без цветов? Это и хороший подарок, и способ сделать обстановку более уютной. И вы ставите себе цель: приобрести цветы. Вспоминаете, где и как можно их купить, и направляетесь для их приобретения. Возможно, в ходе этой подготовки к вечеру вам понадобиться еще что-то: шампанское, музыка и пр. И вы тратите время, предпринимаете массу усилий для организации того самого приятного вечера. И, наконец, все задачи решены и остается только доехать до дома – затрачивая усилия на преодоление некоторых трудностей, скажем, неудобств общественного транспорта или автомобильных пробок.
Не кажется ли вам, что решая названные организационные вопросы (цели), вы нисколько не удовлетворяете актуальную потребность в спокойном отдыхе? Напротив, все эти действия требуют немалых усилий и энергетических затрат. Этих затрат вы не минуете даже если никак не готовитесь к вечеру и вам надо просто доехать до дома. Не оказывается ли, что ваши цели прямо противоположны вашему ведущему мотиву?
Да. Это именно так. Мы подошли к известному парадоксальному определению действия. Действие – это процесс, мотив и цель, которого не совпадают.
В свое время А.Н. Леонтьев приводил замечательный пример. Загонщик, участвуя в первобытной коллективной охоте, гонит добычу к месту засады, устроенной его сородичами. Мотивом его деятельности служит дикое животное, пищевой объект. Но чтобы заполучить этот пищевой объект, загонщик должен гнать его от себя. Целью действий охотника является отпугивание добычи. Видно, что мотив деятельности и цель деятельности кардинально противоположны. Но если мотив и цель не совпадают, – загонщик должен понимать смысл своих действий.
Таким образом, мы пришли к пониманию того, что в деятельностной психологии называется смыслообразующей функцией мотива. «И эта функция заключается в том, что цели, на которые направляются действия, соответственно, содержание этих действий, приобретают то или другое значение для самого субъекта, для самого человека, в зависимости от того, каков мотив той деятельности, в которую отдельное действие, их цепочки, их сложные иерархии, операции, с помощью которых они выполняются, входят» (А.Н.Леонтьев, «Лекции по общей психологии»).
Предложенная нами модель не в полной мере раскрывает процесс смыслообразования и возникновения цели. Проблема заключается в том, что, с одной стороны, только в процессе осмысления того, что же нам надо, и появляется цель и придается смысл планируемым действиям (первичность смысла). С другой стороны, смысл не может появиться, пока нет цели (первичность цели). Без цели наши действия – в прямом смысле этого слова, извините за тавтологию, – бессмысленны.
Итак, мы рискуем оказаться в ситуации решения проблемного вопроса философской метафизики: «Что было первым, курица или яйцо?». Кстати, может быть логический парадокс первенства курицы или яйца и есть оптимальная модель образования смысла «на стыке» мотива и цели?
Здесь для себя, как практиков, мы должны принять один из основополагающих выводов. Цель не только включена в процесс смыслообразования, но и она сама становится «единицей» личностного смысла. Мотив, выполняя свою функцию, сообщает личностный смысл и самим целям, и действиям, направленным к их достижению. А мерилом личностной значимости цели опять выступает эмоция.
Не только цели, но и все предметы, попадающие в звено цепочки М—Ц, образуют в сознании поле личностнозначимых смыслов. Единицами личностного смысла может быть все что угодно: инструменты, используемые для достижения цели, люди, включенные в процесс действий, конкретные события, способствующие или затрудняющие действия по реализации целей. Иначе говоря, все, что в данный конкретный момент совершения действий направлено на разрешение ведущего мотива и достижение цели, приобретает особое значение-для-меня, т.е. личностный смысл.
Как вы относитесь к автомобильным пробкам? Вернемся к нашему примеру. Итак, вы спешите за букетом цветов, и важна каждая минута. Вы подходите к остановке общественного транспорта и видите около нее подходящее маршрутное такси. Вы, конечно, обрадуетесь (эмоция с плюсом), что вполне объяснимо. Маршрутное такси, с его возможностью быстро доставить вас в необходимый пункт, приобретает для вас особое значение, становится «единицей» личностного смысла. Но, сев в это такси, вы вдруг попадаете в автомобильную пробку. Вы разочарованы, раздражены этим обстоятельством. И событие «автопробка» тоже становится для вас личностно значимым, только знак эмоционального проявления отрицательный.
Давайте еще пофантазируем насчет возможного развития ситуации. Допустим, в какой-то момент по вполне определенной причине вы решаете отказаться от приобретения букета. Для создания атмосферы исключительности и важности ситуации вы решаете использовать музыкальное сопровождение. Вы намечаете какие-то действия для реализации ваших замыслов, например, приобретение компакт-диска. Все вроде бы просто. Согласно нашей модели изменилась всего лишь цель. Но обратите внимание на то, что использование приятной музыки в ходе с вечера с любимым человеком, несколько меняет и саму обстановку отдыха. Смеем предположить, что обстановка приобретет несколько более романтичный характер. Т.е. с изменением цели меняются и свойства ситуации. Но особенности организации отдыха (свойства ситуации) в нашем примере и есть мотив. Вслед за изменением цели подвергся некоторому изменению и сам мотив. Изменился и смысл всего мероприятия. Появился интимный характер уединения с тем, кого вы любите.
А теперь давайте представим, что букет цветов на встрече «остался в силе», а о музыке при встрече вы просто не думали. Но вам вдруг позвонили соседи и сообщили, что в вашем доме, да и во всем районе, отключена электроэнергия. Возможно, вы сперва подумаете, что вечер будет сорван. Сидеть дома в темноте – не очень-то приятно. Ситуация стала совсем иной. Но, немного подумав, вы решили не отказываться от своих планов. В изменившейся дома обстановке вы нашли то, что так же может способствовать удовлетворению ваших желаний. Надо просто купить свечи (цель). Вечер в полном уединении при свечах и в тишине также вам по нраву. И вы бежите в магазин закупать эти самые так необходимые в изменившихся условиях свечи. Мы привели пример того, как изменившиеся условия и свойства ситуации (мотив) сразу же привели к изменению цели ваших действий. Изменившийся мотив придал и иной смысл самой ситуации.
Моделируя ситуацию и рассуждая о том, как в тех или иных условиях могут развиваться события, мы пришли к следующим выводам:
- Истинный мотив трудно определяем. Но мы можем хоть как-то приблизиться к его пониманию через свойства предмета, который может удовлетворить актуальную потребность. Для приблизительной идентификации мотивов можно, например, использовать свойства ситуации в целом, как собственно и предложено в наших примерах.
- Трудности понимания мотива заключаются не только в его латентности, но и в смешении его целью. Вспомните пример с вопросом о мотивах прочтения вами этой статьи. А в примере с отдыхом в «клубе» или «дома» возможные способы проведения вечера очень похожи на цели. И, возможно, с точки зрения применения теории актуализации личностных смыслов на практике удобнее говорить о единых мотивационноцелевых предпосылках действий.
- Изменение цели, безусловно, приводит к изменению и мотивационной составляющей, и смысла действий. Равно как и наоборот. «Подвижки» в мотиве ведут к появлению других целей и иного смысла.
- Наша модель не только позволяет описывать то, что происходит в психике человека при совершении им определенных действий. Она дает понимание того, как мы сами производим оценку действий других людей. Скажем так, имея свой собственный мотив, мы «сравниваем» его с целью (вернее, представлением о ней) другого человека. И из этого соотношения нашего мотива и чужой цели формируется понимание смысла чужих действий.
Вспомним распространенную сцену голливудских боевиков и триллеров. Главный и, конечно же, положительный и безоружный герой оказывается в смертельно опасной ситуации. На него направлен пистолет другого героя фильма и, в целях создания интриги, сюжет подан таким образом, что нам не понятно, положительный этот второй герой или отрицательный. Но сама ситуация нам кажется понятной. Тот, второй герой, пытается застрелить симпатичного нам главного героя. Звучит выстрел. Камера перемещается, и мы видим, что реальная опасность для главного героя была за его спиной. Там находился другой злодей со страшным мачете в руках и пытался нашего любимчика разрубить на куски. А второй персонаж стрелял не в главного героя, а в того злодея. Тем самым второй герой оказался спасителем, а не отрицательным персонажем.
И для нас, и для главного героя, если бы это было в реальности, первоначально цель стрелявшего представлялась понятной и определенной. И ситуация нам виделась вполне определенной и казалась понятной по смыслу. Но все изменилось, когда стала ясна истинная цель выстрела обладателя пистолета. Кстати, этот пример подходит не только для описания того, как мы придаем смысл ситуации, оценивая действия других. Мы видим, как резко меняет смысл ситуации изменившаяся цель.
- Мы можем управлять действиями других людей через изменение смысла ситуации в целом. Давайте представим, что в нашем примере не случай привел к отключению электроэнергии, а это было целенаправленное действие какого-нибудь вашего оппонента. Или скажем, вместо подоспевшей маршрутки, кто-то заинтересованный подал вам такси.
Можно заметить, что из приведенных выводов следует еще одно крайне важное для нас заключение. Предложенная «линейная» модель с логически последовательной связью ее элементов и обратной связью через эмоции является все-таки не полной. В следующем параграфе мы скажем о необходимых дополнениях.
И всё же потенциальные ресурсы модели всем сказанным не исчерпываются. В завершение параграфа приведем несколько примеров, которые, как нам кажется, будут интересны не только практикам-полиграфологам, но и специалистам в других областях прикладной психологии и психофизиологии.
Зададим себе вопрос, а могут ли действия быть без цели, или, говоря иначе, бесцельными или бессмысленными? Ответ кажется очевидным. Классическая трактовка действия как процесса, подчиненного предполагаемому результату (цели), и, значит, осмысленного, дает нам этот ответ. А что же тогда представляют собой «автоматические» движения? При ходьбе мы же не задумываемся, насколько надо поднять ногу, как перенести центр тяжести, насколько сильно махнуть рукой. Эти неосознаваемые акты принято называть операциями.
Операция – это то, что происходит без участия сознания, физический или умственный акт, который выполняется на уровне бессознательного. Наша модель под описание операции приобретает следующий вид:
Обратим внимание на то, что в данном случае понятие операция отличается от понятия операционной составляющей действия, о которой мы говорили во втором разделе книги.
Все мы когда-то учились читать и складывать из букв слоги, из них – слова, а из слов – предложения. И на первом этапе научения каждое сложение из букв слов было целенаправленным осознанным действием. Но со временем мы научились читать, и сложение отдельных письменных знаков перестало быть для нас осознаваемым процессом, т.е. действием. Теперь мы читаем, воспринимаем и понимаем смысл предложений, абзацев и целых страниц без сознательных усилий на сложение букв в слова. (Интересно, сколько нужно совершить операций, чтобы прочитать эти строки).
Полиграфологу необходимо помнить, что операция не сохраняется в памяти. Это необходимо учитывать, например, при работе с частными признаками. Нельзя использовать в тестах те уликовые признаки, которые были обусловлены операцией.
Операция может вновь стать действием, целенаправленным и осмысленным. Поскольку у операции нет «цели», как одного из «инструментов манипулирования», то нужно всего лишь несколько изменить мотивационную составляющую. Её «заменителем», как мы установили ранее, могут стать свойства самой ситуации.
Приведем пример. Действия водителя при управлении автомобилем с механической коробкой передач доведены до автоматизма. Значит, речь идет не о действиях, а об операциях. Пересадите этого водителя на другой автомобиль, иного класса или, скажем, праворульное японское авто, и его манипуляции по управлению трансмиссией в первое время опять станут действиями. Задайте себе вопрос, а при преобразовании операции в действие было ли эмоциональное подкрепление? Если вы не знаете ответ на него, то спросите об этом у того водителя, который пересаживался с представительского автомобиля на транспортное средство низшего класса, с многотысячекилометровым пробегом, прошлого века выпуска, да еще и с правым рулем.
Кстати, схема:
замечательно подходит для описания процесса возникновения и аффективного закрепления мотива. То же можно сказать о «реакции следования» птенцов за родителями. Речь идет об импринтинге, вследствие которого птенцы могут начать следовать сразу же после рождения за любым движущимся предметом, а не за мамой.
Мы говорили о частных путях возникновения эмоций, в частности, об «эмоциональной памяти». Наш подход объясняет следовую функцию эмоции следующим образом. «Единицу» «эмоциональной памяти» следует представлять в виде той же цепочки «потребность-мотив-цель-действие». Некогда, в каких-то условиях при каких-то обстоятельствах, она «проигралась» в нашей психике при значительном «эмоциональном сопровождении» и потому (из-за своей значимости) осталась «запомненной», «законсервированной» в «потенциально активном» виде. Стоит лишь в текущем моменте во внешнем мире возникнуть предмету или ситуации сходной по свойствам с теми мотивами, которые двигали человека в прошлом, или проявиться подобию прошлой цели, как цепочка запускается вновь и вновь приводит к возникновению эмоции, сходной с той, которая имела место в прошлом.
Такой подход легко объясняет появление ПТСР и ПТСС (посттравматического стрессового расстройства и посттравматического стрессового состояния) и указывает пути по терапевтической работе с ними. Основой всех психокорректирующих методов является работа со свойствами той самой психотравмирующей ситуации (мотивом) и целями, достигавшимися в тот самый неблагоприятный момент в прошлом. Мы думаем, что те, кто сам проводил психокорректирующие мероприятия, легко с этим согласятся.
Кстати другим примером «провалившейся» в бессознательное «модели-цепочки» может служить появление безотчетных эмоций, и не только страха как при посттравматике. Может быть читателю это знакомо?